Хрен знает, откуда это берется — эта назойливая потребность  что- то мастерить.

Наваждение, от которого не отмахнуться просто так, не пожертвовав всем свободным временем, возможностью поспать, занятием домом или собой, наконец.  Вот так приспичит в любое время суток и все.… Не отвяжется пока не реализуешь задуманное:  будь это самой грубой мужской работой по сбору нового шкафа в прихожей или тонкой, почти ювелирной, когда о мелкие детали ломаются глаза.

И как я заблуждалась, что в прошлой жизни была гончаром. Видимо, во всех прошлых я была разнорабочим с не дюжей силищей.

И, вот, эта коллективная память времен заставляет меня браться то за пилу, наждачку,  лобзик,  то за глину,  краски,  проволоки. Руки откуда- то заочно знают на ощупь все материалы, но всегда требуют освежить прикосновениями… Эти же привычки тащат домой всякую помойную фигню, забивают ей шкафы, ящики, балконы. На случай новой идеи.

И никогда не знаешь в какие «ремЕсла»  в следующий раз меня «кинет».  Но четко ощущаешь,  что свобода твоя между «после»  и  «до»  всегда пунктирна.

И ведь совсем плевать понравится ли конечный результат кому-то.  Мне уж точно нет. Но и мое «нет»  тоже заочно оплевано, потому как не я тут руковожу. Какие- то отдельные клетки моего мозга заведуют и управляют этими, неожиданно рождающимися идеями. Я лишь подмастерье с руками «до востребования».

«Напиши текст на музыку».  И я не пишу.  Лишь потому, что могу написать, но еще легче могу это не делать.  А вот не мастерить не могу.

Это видимо и называется предназначением (или чем — то похожим) заниматься тем, чем не заниматься просто невозможно.